|
Страница 7 из 7 Я задремала, а проснулась, точно дернулась. Снова прикрыла глаза. Осознанно открыла их. Передо мной стоял Сева Агапов. В нашем интернатском сером пальто, замызганном чем-то черным, похудевший, с воспаленными глазами. Он смотрел на меня, медленно опускал глаза, потом быстро вскидывал их, снова смотрел какое-то время и вновь медленно опускал взгляд. Я не кинулась ему навстречу, не стала раздевать, как делала бы раньше, я не заплакала, как плакала прежде от подобных потрясений, а встала, приоткрыла окно, достала колбасу, порезала ее, сделала бутерброды, налила остывающий чай, поставила перед директорским креслом, улыбнулась Севе: — Ну, Мой руки! Он снял пальто, шапку, сложил их на стол, вышел в коридор, а я даже и не подумала, вернется ли он. Мысли такой не было. Я смотрела на чашку, бутерброды с колбасой, на директорское кресло, куда сейчас сядет Сева — и это будет довольно забавно,— я смотрела перед собой на простые предметы, виденные тысячу раз, и думала о Боброве и о фразе, сказанной Аполлошей на первом педсовете. Он сказал тогда: «Видите, какие славные учителя были до нас с вами!» Хорошо сказал. Я еще аплодировала, экзальтированная дурочка! Я смотрела на чай для Севы, а думала про эконома Боброва, старуху Мартынову, как она говорила про учителя — раствориться в них надо! — про Аполлошу с его женой и предками. И про себя. Может же человек подумать про себя? Особенно если так: жить надо благими намерениями и делами.
<< В начало < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 Следующая > В конец >>
|
